Андрей был первым, с кем я познакомился на потоке. В День знаний, первого сентября, весь курс в торжественной обстановке посвящали в студенты, а нас с Андреем и десяток девчонок послали в Щеглово, где нам, как это выяснилось чуть позже, предстояло убирать черноплодную рябину в местном совхозе.
Всеволожский район Ленинградской области, окрестности деревни Кавголово. Крайний слева, во втором ряду, – герой этого рассказа. Андрюха. Судя по физии его лица, – ещё холостой. Чуть ниже Андрюхи, тоже крайний слева, но в первом ряду, – автор рассказа в те давние-давние годы Послали, чтобы мы подготовили барак к приезду остальных. До Щеглово мы доехали на электричке. По приезду с помощью языка, который, как известно, и до Киева доведет, нашли совхозную контору, где нам дали машину, и мы с Андреем поехали на склад, получили на весь курс матрасы, одеяла, подушки, постельное белье, привезли к бараку, в котором нам предстояло жить, выгрузили все и разнесли по комнатам. Девчонки, пока мы ездили на склад, подмели в помещениях и сделали влажную уборку: протерли пыль, вымыли полы.
Но все это были чисто рабочие мелочи. Самым интересным, как выяснилось по итогу, уже ближе к вечеру, когда мы пошли на ужин в столовую, оказалось то, что наши девчонки, ещё до отъезда из Питера узнали: один из прикомандированных к ним парней из Воркуты, а второй – из Ташкента. И они решили, что я (смуглый, темненький, кареглазый) – из Ташкента, а Андрюха (сероглазый, светлокожий блондин) – из Воркуты.
Мы с ним, как узнали о девчоночьих выводах, долго смеялись.
Ну, а потом начались трудовые будни. И только через месяц, закончив со сбором урожая, мы вернулись в Питер и приступили к тому, ради чего, собственно, и поступали в эту самую лесотехническую академию: с головой окунулись в учебный процесс.
Долго ли, коротко, первое занятие по немецкому. Андрюха, на правах старого знакомого, плюхается ко мне за парту, где-то в задних рядах, и мы… Начинаем внимать тому, чему нас собираются научить. Но, преподаватель, похоже, на этом, самом первом занятии, и сама ещё не до конца понимает, а чему нас можно научить. Ведь многое зависит от того, какой у каждого из нас уровень базовой подготовки. Вот она и решила проверить, как мы в этом самом немецком.
Открыли мы какой-то талмуд, и преподаватель попросила прочитать каждого из нас по абзацу из небольшого текста в самом начале учебника. Пока первые читали, Андрюха наклонился ко мне и тихонько прошептал прямо в ухо: «Костяныч, как до меня дело дойдет, ты мне по буквам все подсказывай!».
Я чуть не упал со стула. Нет, можете себе представить?! «По буквам»! Он, что – латиницы не знает?! Да как их там, в их узбекских школах, учили?
А надо сказать, что Андрюха не сдавал экзамены, как все обычные абитуриенты: через приемную комиссию и в стенах того ВУЗа, в который собирался поступать. Он шел по категории «национальных кадров».
Это когда экзамены сдают у себя, в столицах союзных республик, и зачисляются в институт на основании результатов сданных там экзаменов и по направлению Совета Министров той или иной республики. Вот таким макаром Андрей и стал моим однокурсником.
Но тогда мне об этом думать как-то недосуг было. Народ читает свои абзацы, передает эстафетную палочку следующему… И пяти минут не пролетело, доходит очередь до нашей парты. Я свое оттарабанил, надо Андрюхе читать. Он палец уткнул в текст, показывает, вот эта буква, я шепотом, тихонько говорю ему, он подвигает палец вправо, я говорю следующую букву. Так и идем с ним. Он, как первоклашка, даже не по слогам, по буквам, читает: "Эф, а. Фа. Зе, е, эр. Зер. Фа-зер".
Читаем мы с ним Андрюхин абзац, читаем… И доходим до буквы «а умлаут». Это буква «а» с двумя точками над ней. Она либо изменяет свое звучание, например, с «а» на «э», если за ней идет согласная, либо не читается, как буква, а только в паре с дрогой гласной, что стоит сразу за ней. Это так называемый дифтонг. Буквы, которые читаются сразу парой и получается фонетическое сочетание «ай». Но как это Андрюхе объяснить?! Долго ведь! Да к тому же он просил читать ему «по буквам». Я и выполняю эту его просьбу. Дословно. «По буквам».
Дошли мы до «а умлаут». Он тыкает пальцем в эту букву. Я и говорю, ничтоже сумняшеся – «а умлаут». Андрюха и повторяет за мной – «а умлаут». Вся аудитория, как одно целое, и грохнула от смеха. А преподавательница сразу рукой махнула. Хватит, мол, Андрей, ясно с тобой все.
И после этого занятия перевели Андрюху в группу, как мы её про себя называли, «для дурачков». С такими простенькими текстами, типа «Меня зовут Костя, я – комсомолец. У меня есть брат. Его зовут Федя. Мой папа – егерь. Он любит животных. У нас в лесу их много». Ну, и т. д.
Андрюха потом приходил ко мне в общаге, приносил за раз текстов шесть, что им на месяц вперед задавали, и я ему их за полчаса все переводил. А он, прямо в книжке-учебнике, поверх немецкого текста, записывал ручкой перевод. У него потом вся группа эти переводы списывала. Он у них за знатока немецкого канал, к концу курса даже в отличники выбился.
А потом… Потом Андрюха женился. В самом конце курса, в мае. Экзамены уже на носу, тут не до особых мерехлюндий. А как их сдали, так разъехались на практику в разные стороны. И снова все вместе только в начале сентября собрались.
Приходим на первое занятие, смотрю – в аудитории какой-то незнакомый, новенький пацан. Наверное, из «академки» пришел, после академического отпуска, который, как правило, на год народ берет. Кто – по семейным обстоятельствам, кто – по состоянию здоровья, а по сути – чтобы не отчислили. Передохнешь чуток в этом отпуске и возвращаешься на курс младше, чтобы с новыми силами за учебу взяться.
Ну, отсидели первую пару, на перемене пошли в курилку, достали сигареты, сделали по первой затяжке и тут… Этот «незнакомый» пацан вдруг андрюхиным голосом начинает за что-то спрашивать! Я как стоял, так и сел прямо на забросанный окурками пол: «Ну, Андрюха... Вот что значит семейный человек! Раскормила тебя, однако, молодая супруга за лето!».
А через какое-то совсем небольшое время… Разошлись наши с Андрюхой пути-дорожки. И что с ним было потом, я знаю уже со слов моих бывших однокурсников.
Как Союз развалился, перебрался Андрюха из Ташкента в Крым. Там, в Симферополе, его отец, который, похоже, был не последним человеком в Управлении капитального строительства Совмина Узбекской ССР, за счёт бюджетных денег, построил в доле с крымчанами завод по производству труб из ПВХ. Но отец умер, и аборигены послали Андрюху далеко и надолго. Мол, деньги были не отца, а, значит, и не твои. Гуляй, парень, лесом. Хочешь, забирай новенькую «шестеру» в качестве отступного. А не хочешь… Ну, тогда гуляй просто так.
Андрюха не отказался от «шестеры». Продал эту дармовую машину, сформировал за счет этого какой-то первичный капитал и занялся тем, чему его когда-то вместе со мной учили, – лесом. Начал таскать его в Крым с севера Украины, от границы с Белоруссией. И как-то возвращаясь из Киева, влетел он на своём Ауди под КамАЗ. Удар получился такой силы, что от Андрюхиной машины мало что осталось. Да и загорелись эти остатки после столкновения. Где-то с неделю гайцы определяли, кто в этой Ауди был за рулём.
В общем, хоронили Андрюху в закрытом гробу и никого из наших даже тех, кто тогда ещё поддерживал с ним какие-то контакты, на похоронах не было. На дворе только-только начиналась вторая половина 90-х. Похоже, Андрей был первым с нашего потока, кто ушёл туда, откуда не возвращаются.
Я не знаю и даже представить себе не могу, каким он был тогда, когда кто-то там, наверху, решил оборвать его ниточку на веретене жизни. Поэтому сейчас из тех давних-давних времен, когда в ответ на какое-то из моих очередных предложений, я слышал его традиционное: «Хоп, Костяныч, сделаем. Да не кипешуй ты. Сделаем. Если не сегодня, то завтра. Если не завтра… Ну, ты знаешь: у нас, на Востоке, не любят торопиться. Тем более, не любят тех, кто торопится»… Вот из тех давних времен и смотрит на меня его улыбающееся лицо с россыпью серо-фиолетовых точечек под правым глазом. Знаками пацанячьей доблести. Свидетельством для посвященных: носитель сих отметин знал толк в поджигах. И никогда не боялся забивать в них заряд по максимуму. Чтобы бахнуло, так бахнуло.
И ушел он от нас… примерно так же, как и жил. Уж бахнуло тогда на Симферопольской трассе, так бахнуло…
|
Рецептов 49 
Статей 985 
